Прогулка по столице беднейшей африканской страны

Рас­ска­зы­ва­ет бло­гер-путе­ше­ствен­ник Давид Вар­ту­ма­шви­ли: «Есть зако­но­мер­ность: чем ниже уро­вень обра­зо­ван­но­сти в обще­стве, тем боль­ше в нем пред­рас­суд­ков. Теперь пред­ставь­те город с насе­ле­ни­ем в мил­ли­он чело­век, каким и явля­ет­ся Нджа­ме­на, из них доб­рая поло­ви­на — абсо­лют­но не гра­мот­ные люди, при­над­ле­жа­щие раз­ным пле­ме­нам и народ­но­стям, во мно­гом род­ствен­ным, но все же раз­ным. Глав­ный афри­кан­ский пред­рас­су­док, заклю­ча­ю­щий­ся в том, что белый чело­век непре­мен­но богат и этим богат­ством обя­зан поде­лить­ся со все­ми чер­ны­ми, здесь на удив­ле­ние отсут­ству­ет, что для путе­ше­ствен­ни­ков, несо­мнен­но, хоро­шо. Но вто­рой глав­ный пред­рас­су­док, что каж­дый белый фото­граф – это похи­ти­тель душ, убий­ца уро­жая, пагуб­но вли­я­ю­щий на при­плод ско­та, здесь при­нял немыс­ли­мые мас­шта­бы. След­стви­ем это­го, а может быть и, наобо­рот, при­чи­ной стал тоталь­ный запрет на фото­гра­фи­ро­ва­ние в сто­ли­це. Поэто­му все, что пред­став­ле­но ниже, сни­ма­лось прак­ти­че­ски испод­тиш­ка, пока никто не видит. Хотя пару раз люди заме­ча­ли каме­ры и реа­ги­ро­ва­ли бур­но и с агрессией.»

(Все­го 48 фото)

Источ­ник: Жжурнал/vartumashvili

1. Исто­рия горо­да доволь­на типич­на для мно­гих стран, быв­ших коло­ни­я­ми. Еще со вре­мен сред­не­ве­ко­вья на тер­ри­то­рии вокруг озе­ра Чад суще­ство­ва­ло госу­дар­ство Бор­ну, основ­ным источ­ни­ков дохо­дов кото­ро­го явля­лись ско­то­вод­ство и работорговля.

В 1893 году оно было заво­е­ва­но судан­ским вое­на­чаль­ни­ком Раби­хом аз-Зубай­ром и вошло в состав его импе­рии. Семь лет ему уда­ва­лось удер­жи­вать кон­троль над стра­ной и вести тор­гов­лю раба­ми, но в 1900 году его инте­ре­сы пере­сек­лись с инте­ре­са­ми Фран­ции, про­во­див­шей в этих кра­ях захват­ни­че­ские вой­ны с целью объ­еди­не­ния сво­их вла­де­ний в Цен­траль­ной и Запад­ной Афри­ке. Сопер­ни­че­ство было явно не рав­ным, и в бит­ве при Кус­се­ри (город-спут­ник Нджа­ме­ны на каме­рун­ской сто­роне, о нем я упо­ми­нал в пер­вой части) 22 апре­ля 1900 года Рабих был убит и обез­глав­лен (есть фото, если кому инте­рес­но). Серьез­ные поте­ри понес­ла и фран­цуз­ская сто­ро­на, в част­но­сти был убит один из коман­ду­ю­щих вой­ска­ми Аме­де-Фран­с­уа Лами. Бла­го­да­ря этой побе­де, Фран­ция суще­ствен­но рас­ши­ри­ла коло­нию, и уже 29 мая на про­ти­во­по­лож­ном от Кус­се­ри бере­гу для кон­тро­ля над судо­ход­ной частью реки Шари и ее при­то­ка Логоне была осно­ва­на буду­щая сто­ли­ца Чада. Посе­ле­ние полу­чи­ло назва­ние в честь уби­то­го в побо­и­ще Амеде-Франсуа.

Инте­рес­но, что Вто­рая Миро­вая вой­на дока­ти­лась и до сюда. Мест­ный аэро­порт фран­цу­зы исполь­зо­ва­ли для пере­брос­ки гру­зов. И в 42‑м году его даже бом­би­ла немец­кая авиа­ция, уни­что­жив с деся­ток само­ле­тов и запа­сы топ­ли­ва. К 40‑м годам в Форт-Лами про­жи­ва­ло чуть боль­ше 10000 чело­век. Рост насе­ле­ния горо­да про­изо­шел толь­ко после 1960 года, когда Чад полу­чил неза­ви­си­мость. В 1973 году Форт-Ломи на волне афри­ка­ни­за­ции, зате­ян­ной тогдаш­ним пре­зи­ден­том Фран­с­уа Том­бал­ба­ем, был пере­име­но­ван в Нджа­ме­ну, по име­ни сосед­ней дере­вуш­ки. С араб­ско­го назва­ние пере­во­дит­ся, как «место для отдыха».

Несколь­ко раз в ходе новей­шей исто­рии сто­ли­це серьез­но доста­ва­лось, с жерт­ва­ми и раз­ру­ше­ни­я­ми. Сна­ча­ла во вре­мя граж­дан­ской вой­ны в 1979–80 гг., потом во вре­мя ливий­ской окку­па­ции (1980–81 гг.). Послед­ние 10 лет тоже слож­но назвать спо­кой­ны­ми, были бои с повстан­ца­ми Объ­еди­нен­но­го Фрон­та за Демо­кра­ти­че­ские Пере­ме­ны на под­сту­пах к сто­ли­це в 2006 и 2008 гг. Сей­час вро­де тихо, но напря­же­ние чув­ству­ет­ся, а восточ­ная гра­ни­ца (бое­ви­ки при­хо­ди­ли со сто­ро­ны Суда­на) уси­лен­но охраняется.

2. Город­ская скульп­ту­ра. Моя пер­вая фото­гра­фия в Нджа­мене, сня­тая по доро­ге из аэро­пор­та. Вооб­ще в горо­де на удив­ле­ние мно­го памят­ни­ков и скульп­тур вполне себе при­лич­но­го по афри­кан­ским мер­кам уровня.

Раз­ме­стив­шись в оте­ле Ле Сахель, где стрем­нень­кий номер с гриб­ком на сте­нах и без све­та в туа­ле­те сто­ит аж 100 евро, мы вышли на одну из цен­траль­ных улиц Нджа­ме­ны — аве­ню Шар­ля де Голля.

3. Номер в без­звез­доч­ной гостинице.

4. Несмот­ря на то, что это был обыч­ный рабо­чий день, вечер чет­вер­га, маши­ны и пеше­хо­ды прак­ти­че­ски отсут­ство­ва­ли – это не похо­ди­ло на ту суе­ту и тол­чею, к кото­рой я при­вык в афри­кан­ских стра­нах. В кон­це ули­цы вид­не­лась арка церк­ви с кре­стом – свое­об­раз­ное зре­ли­ще, осо­бен­но на фоне при­па­да­ю­щих к зем­ле в вечер­ней молит­ве мусуль­ман. К это­му стран­но­му для напрочь ислам­ской Саха­ры соору­же­нию мы и направились.

5.

6. По доро­ге загля­ну­ли в супер­мар­кет. Чад ниче­го не про­из­во­дит, един­ствен­ный про­дукт мест­но­го про­из­вод­ства, обна­ру­жен­ный на пол­ках, – йогурт в буты­лоч­ках, но есть подо­зре­ние, что он не из чад­ско­го моло­ка, а может и не из моло­ка вовсе. Посколь­ку все това­ры при­воз­ные, цены на них заоблачные.

7. Аве­ню Шар­ля де Гол­ля отстро­е­на в еди­ном сти­ле, все пер­вые эта­жи сде­ла­ны с арка­да­ми, это и прак­тич­но — защи­ща­ет людей от паля­ще­го солн­ца — и при­да­ет ули­це завер­шен­ный вид.

8.

9. Здесь рас­по­ло­жен дело­вой квар­тал чад­ской сто­ли­цы: посоль­ства, бан­ки, кон­то­ры и офи­сы. Запад­ная часть, где на вто­ро­сте­пен­ной улоч­ке спря­тал­ся наш отель, назы­ва­ет­ся Евро­пей­ским квар­та­лом, воз­мож­но, бла­го­да­ря неко­то­рым уце­лев­шим коло­ни­аль­ным постройкам.

10. Ком­мер­че­ский банк du Chari

Инте­рес­но, что во вре­ме­на той самой афри­ка­ни­за­ции ули­ца сохра­ни­ла свое назва­ние. Поче­му её «забы­ли» пере­име­но­вать – загад­ка, воз­мож­но, не хоте­ли тро­гать «свя­тое» имя де Гол­ля, что­бы лиш­ний раз не раз­дра­жать быв­шую метрополию.

11. Ред­кие прохожие

12.

13.

14. Сто­ли­ца бук­валь­но навод­не­на вот таки­ми яще­ри­ца­ми, их здесь едва ли мень­ше, чем мест­ных жителей

Ули­ца упи­ра­ет­ся в круг име­ни послед­не­го сул­та­на Нджа­ме­ны Кас­се­ра и закан­чи­ва­ет­ся дву­мя зна­ко­вы­ми (а по мест­ным мер­кам, так и гигант­ски­ми) зда­ни­я­ми, рас­по­ло­жен­ны­ми почти друг напро­тив друга.

15. Банк госу­дарств Цен­траль­ной Афри­ки (фр. Banque des États de l’Afrique Centrale, BEAC)

16. Вто­рое еще не достро­и­ли, но оно уже напо­ми­на­ет парковку

17. Здесь ули­ца немно­го пово­ра­чи­ва­ет и про­хо­дит поза­ди кафед­раль­но­го собо­ра, ожи­да­е­мо закры­то­го и пусто­го – мне кажет­ся, он тут боль­ше для анту­ра­жа, хотя и при­да­ет опре­де­лен­ный вид горо­ду. На решет­ча­той две­ри церк­ви висел навес­ной замок, и какой-то чело­век что-то пытал­ся раз­гля­деть внут­ри хра­ма. Меж­ду тем это одно из ста­рей­ших соору­же­ний горо­да, воз­ве­ден­ное в пер­вые годы коло­нии. Если посмот­реть на ста­рые фото­гра­фии, мож­но обра­тить вни­ма­ние на сим­па­тич­ную ароч­ную кры­шу, неко­гда покры­вав­шую храм, она была раз­ру­ше­на во вре­мя граж­дан­ской вой­ны, но сама арка уди­ви­тель­ным обра­зом уцелела.

18.

Напро­тив собо­ра Наци­о­наль­ный музей, посе­тить кото­рый вре­ме­ни так и не нашлось, а немно­го в сто­роне – пре­зи­дент­ский дво­рец, напич­кан­ный воен­ны­ми с ору­жи­ем, кото­рый я даже не стал пытать­ся сфо­то­гра­фи­ро­вать. Здесь же рядом нахо­дит­ся пло­щадь Place de la Nation. Когда мы фото­гра­фи­ро­ва­ли памят­ник на пло­ща­ди (см. заглав­ный сни­мок), подо­шли охран­ни­ки и ска­за­ли, что фото­гра­фи­ро­вать запре­ще­но. Хоро­шо, согла­си­лись мы, фото­гра­фи­ро­вать не будем – про­сто похо­дим. Нет, отве­ти­ли они, вы не поня­ли, ходить здесь тоже запре­ще­но. При­шлось послу­шать­ся и убрать­ся с пло­ща­ди. И тут отдам долж­ное всем охран­ни­кам, кото­рые каж­дый раз напо­ми­на­ли нам про пре­сло­ву­тый стро­жай­ший запрет. Никто на каме­ру не бро­сал­ся, флеш­ки им сдать не тре­бо­вал и уда­лять фото­гра­фии не про­сил. Улич­ный народ вел себя сдер­жан­но, но к фото­гра­фи­ро­ва­нию отно­сил­ся тоже ско­рее отри­ца­тель­но, пару раз даже хва­та­ли за руки, цыка­ли и шипели.

19. Зад­нюю часть ком­плек­са сфо­то­гра­фи­ро­вать уда­лось толь­ко издалека.

Побро­див немно­го по рас­се­ян­но­му цен­тру горо­да, мы вер­ну­лись назад на аве­ню Шар­ля де Голля.

20. Раз­бор зава­лов в центре

21. Зда­ние ООН

22. Суш­ка шта­нов на огра­де памят­ни­ка героям

23. Спе­ци­фи­че­ской стране — спе­ци­фи­че­ский пре­зи­дент. Рекла­ма Идри­са Деби.

24. Обще­ствен­ный транспорт

Вечер закон­чил­ся в каком-то слу­чай­но попав­шем­ся китай­ском ресто­ран­чи­ке. Пер­со­нал – китай­цы, кух­ня – китай­ская, меню – на китай­ском. Уди­вил­ся, узнав, что Чад выпус­ка­ет соб­ствен­ное пиво, впро­чем, не встре­ча­ю­ще­е­ся за пре­де­ла­ми сто­ли­цы. И даже не про­да­ю­ще­е­ся в том же супер­мар­ке­те. Еще одно мно­го­зна­чи­тель­ное наблю­де­ние – в ресто­ране была свинина.

25. Мы уди­ви­лись встре­тив здесь китай­ский ресто­ран, китай­цы уди­ви­лись нам.

Домой воз­вра­ща­лись уже в тем­но­те, наро­ду на ули­це ста­ло еще мень­ше, тор­гов­цы лежа­ли пря­мо на зем­ле. Похо­же, они и не дума­ли ухо­дить куда-то на ночь и соби­рать свои товары.

26. Дорож­ный знак

27. Арка­ды — отли­чи­тель­ная осо­бен­ность Нджамены

28. Обра­ти­те вни­ма­ние как чисто

29.

30. Ноч­ная тор­гов­ля арахисом

31. Нджаменцы

32. Перед тем, как лечь спать я загля­нул на ого­нек к охран­ни­ку нашей гости­ни­цы, заин­те­ре­со­вав­шись стран­ной непри­гляд­ной едой в его тарел­ке. Я опре­де­лил этот необыч­ный кор­не­плод, как кас­са­ву или маниок. Охран­ник пред­ло­жил раз­де­лить с ним его скром­ную тра­пе­зу, пока­зав как нуж­но счи­щать гру­бую тол­стую шкур­ку. На вкус эти страш­ные коре­нья напом­ни­ли обыч­ную кар­тош­ку, а при­прав­лен­ные сме­сью из соли и пер­цев они ока­за­лись вкус­нее того, что с час назад мы ели в китай­ской забегаловке.

33.

Ночью меня кто-то поку­сал. Проснув­шись я обна­ру­жил несколь­ко круп­ных покрас­нев­ших уку­сов, но кома­ров вокруг не было, воз­мож­но, какие-нибудь кле­щи в постели…

В поло­вине вось­мо­го после тра­ди­ци­он­ной яич­ни­цы мы выеха­ли из гости­ни­цы. Я сел отдель­но от Хаса­на, что­бы не слу­шать его рас­ска­зы про запре­ты съем­ки все­го, кро­ме того, что не инте­рес­но. Не успе­ли джи­пы свер­нуть на глав­ную доро­гу, как в гла­за бро­си­лись под­тя­ну­тые ребя­та в воен­ной фор­ме. Нет, это были не обыч­ные рас­с­хля­бан­ные охран­ни­ки в тап­ках на босую ногу и в паро­дии на обмун­ди­ро­ва­ние, на кото­рых мы насмот­ре­лись вче­ра. Это сто­я­ли насто­я­щие сол­да­ты. Я сна­ча­ла поду­мал, что пре­зи­дент Ирбис Дер­би решил совер­шить свой обыч­ный выезд из бани в ресто­ран, пом­ня как попал одна­жды на путь сле­до­ва­ния кор­те­жа пре­зи­ден­та Гам­бии, пере­крыв­ше­го несколь­ко улиц… В какой-то момент пря­мо над голо­вой про­ле­тел захо­дя­щий на посад­ку само­лет, но все ока­за­лось серьез­нее, чем мы дума­ли. В воен­ном кон­флик­те в сосед­нем Мали погиб­ли 30 сол­дат Чада, сего­дня их тела долж­ны были при­ве­сти на роди­ну. По этой же при­чине нам не уда­лось про­ник­нуть к Боль­шой мече­ти, ули­ца ока­за­лась пере­кры­той. Судя по абсо­лют­но пустой аве­ню Шар­ля де Гол­ля весь город ушел к мече­ти. Воз­мож­но там долж­ны были прой­ти какие-то тра­ур­ные меро­при­я­тия. Это малень­кое непред­ви­ден­ное обсто­я­тель­ство немно­го ском­ка­ло планы.

34.

Мы съез­ди­ли на озе­ро Чад (об этом в сле­ду­ю­щей части) и сно­ва вер­ну­лись в сто­ли­цу. Хасан, слов­но рас­ску­сив мой ковар­ный план, на пол­пу­ти решил поме­нять­ся маши­на­ми с доб­рым парень­ком, управ­ля­ю­щим нашим вне­до­рож­ни­ком, и сно­ва ока­зал­ся воз­ле меня, бро­сив неодоб­ри­тель­ные взгля­ды на мой фотоаппарат.

За пре­де­ла­ми цен­тра Нджа­ме­на застро­е­на гли­но­бит­ны­ми дома­ми с жестя­ны­ми кры­ша­ми. Но есть и квар­та­лы с бога­ты­ми особняками.

35. Дома мест­ных бога­чей были отда­ны на откуп повстан­цам, захва­тив­шим сто­ли­цу пару лет назад, и серьез­но постра­да­ли от грабежей.

36. Город­ская реклама

37. Один из мону­мен­тов, напом­нив­ший город Гроз­ный, пол­ный подоб­ных сюжетов

38.

39. Ули­ца в столице

40. Воз­вра­тив­шись в Нджа­ме­ну, мы нашли аве­ню Шар­ля де Гол­ля вымер­шей, людей не было, толь­ко охран­ни­ки дре­ма­ли раз­ва­лив­шись на сво­их сту­льях. Да толи пар­ков­щи­ки, толи заправ­щи­ки теле­фо­нов бро­ди­ли сре­ди ред­ких машин, пред­ла­гая свои услуги.

41.

Пока мы ожи­да­ли, когда из аэро­пор­та при­ве­зут наших попут­чи­ков, при­ле­тев­ших из Сома­ли, я еще немно­го похо­дил по уже зна­ко­мо­му про­спек­ту. В какой-то момент моя каме­ра была заме­че­на дву­мя граж­да­на­ми на мото­цик­ле. Нагро­див меня ярост­ным кри­ком, они про­нес­лись мимо, но уже вско­ре вер­ну­лись и пару квар­та­лов еха­ли в ровень со мной что-то объ­яс­няя на фран­цуз­ском язы­ке. Похо­же, они реши­ли, что попа­ли в кадр, хотя я сни­мал совсем не их.

42. Днев­ная про­да­жа арахиса

Спу­стя почти две неде­ли мы вер­ну­лись в Нджа­ме­ну, измо­тан­ные дол­гим путе­ше­стви­ем, и я сно­ва попал в руки зор­ко­го Хаса­на. Напом­нив, что мне обе­ща­ли пока­зать Боль­шую Мечеть и рынок, я погру­зил вещи в его Нис­сан Патрол и усел­ся на перед­нем сиде­нии. Хасан немно­го повор­чал про вре­мя и доро­гу в аэро­порт, и спро­сил, поче­му мне так инте­рес­на эта мечеть. Я отве­тил что-то про непе­ре­да­ва­е­мой кра­со­ты обра­зец ислам­ской ари­тек­ту­ры и глав­ную досто­при­ме­ча­тель­ность сто­ли­цы, не уви­див кото­рую я даже не возь­мусь утвер­ждать, что был в Чаде. Мы при­е­ха­ли к глав­но­му рын­ку, побро­ди­ли меж­ду рядов — ниче­го инте­рес­но­го, типич­ная навод­нен­ная китай­ским шмо­тьём тол­куч­ка. Хасан сра­зу попро­сил не доста­вать фото­ап­па­рат, поэто­му фото­гра­фий нет, впро­чем, сни­мать там было нече­го. Я поин­те­ре­со­вал­ся, есть ли здесь какие-нибудь суве­ни­ры, но ока­за­лось, что тури­сти­че­ский рынок в дру­гой стороне.

Постро­ен­ная все­го пару деся­ти­ле­тий назад Боль­шая Мечеть Нджа­ме­ны, конеч­но, ника­ким таким образ­цом архи­тек­ту­ры не явля­ет­ся, но все же это глав­ное куль­то­вое соору­же­ние в стране и взгля­нуть на нее хоть одним глаз­ком сто­и­ло. Мечеть нахо­дит­ся рядом с Боль­шим рын­ком, это хоро­шо, жизнь в квар­та­ле пест­рая и фото­ге­нич­ная. Но напро­тив мече­ти поли­цей­ский уча­сток и повсю­ду охра­на, а вот это очень пло­хо, не сто­ит расчи­ты­вать не то, что на фото­сес­сию, но даже на про­гул­ку вокруг. «Хасан, – попро­сил я, – я очень хочу сфо­то­гра­фи­ро­вать это место и пока­зать в сво­ей стране, помо­ги мне.» Похо­же, он желал имен­но это­го — почув­ство­вать, что белый чело­век нуж­да­ет­ся в нем и пол­но­стью зави­сит от его воли. После этой неболь­шой прось­бы мое­го сопро­вож­да­ю­ще­го слов­но под­ме­ни­ли, он как буд­то стал сообщ­ни­ком и начал давать мне реко­мен­да­ции, когда мне доста­вать каме­ру, и с какой сто­ро­ны воен­ный или поли­цей­ский. Мы объ­е­ха­ли мечеть по кру­гу, свер­ну­ли на еще одну ули­цу де Гол­ля, покру­ти­лись воз­ле база­ра и уеха­ли в аэро­порт, загля­нув по доро­ге на суве­нир­ный рынок, зава­лен­ный обыч­ным афри­кан­ским барах­лом: под­дел­ка­ми на догон­скую тему, порт­фе­ля­ми из кро­ко­ди­ло­вой кожи, одно­тип­ны­ми мас­ка­ми и ярки­ми кар­ти­на­ми, изоб­ра­жа­ю­щи­ми чер­ных жен­щин топлесс у круг­лых доми­ков с соло­мен­ны­ми крышами.

43. Мина­ре­ты Боль­шой мечети

44.

45. Еще одна ули­ца име­ни де Голля

46. Мону­мент на пло­ща­ди Звез­ды (Pl. de L’Etoile)

47. Коло­ни­аль­ные домики

48. Типич­ная улоч­ка в цен­тре города

28 фев­ра­ля, 1,13 мар­та 2013 г.